Дж. Кришнамурти "Медитации"

Понедельник, 01 Марта 2010 г. 23:50 + в цитатник

Цитата сообщения Advayta

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Дж. Кришнамурти "Медитации" Подборка высказываний, сделанная Эвелиной Бло (Evelyne Blau)

(250x87, 6Kb)

Дж. Кришнамурти

"Медитации"

Подборка высказываний, сделанная Эвелиной Бло (Evelyne Blau)

"Кришнамурти один из величайших философов эпохи"

Далай-лама

(250x70, 19Kb)

Вступление

Когда книга "Медитации" впервые появилась в 1979 году, был поднят вопрос о том, корректно ли делать подборку отрывков из пространных писаний Кришнамурти и сосредотачиваться только на одной теме и подбирать высказывания о ней. Было сказано, что эти выдержки могут умалять целостность и серьёзность его учения. В конце концов, во время своей жизни (1895-1986) Кришнамурти никогда не говорил тематически и не сосредотачивался только на одной теме, но скорее ткал из многих нитей созерцания огромный гобелен. Нужно ли вытаскивать только одну нить для изучения, и нужны ли эти выдержки и частицы нити?

За многие годы погружения в учение Кришнамурти всеохватывающая значимость медитации становится всё более и более ясной. В какую бы тему мы ни погружались, очевидно, что к её изучению необходимо подходить с умом, который свободен от известного, от предположений прошлого. Только такой ум Кришнамурти называл его медитативным умом может исследовать такие вопросы, как страх, конфликт, взаимоотношения, любовь, смерть, и, конечно, саму медитацию.

Текст этого нового расширенного издания обогащён дополнительным материалом, почерпнутым из разговоров, писаний и выдержек из дневника, и часть этого материала прежде никогда не издавалась. Данный текст представляет собой удивительное излияние, которое иллюстрирует то глубокое значение, которое медитация имела в жизни Дж. Кришнамурти.

(250x70, 19Kb)

Предисловие

Чтобы избегать своих конфликтов, человек изобрёл много форм медитации. Они были основаны на желании, воле и стремлении к успеху и подразумевали конфликт и борьбу для его достижения. Эта сознательная, преднамеренная борьба всегда происходит в рамках обусловленного ума, и в этом нет никакой свободы. Всякое усилие, направленное на то, чтобы медитировать это отрицание медитации и уход от неё.

Медитация это прекращение мысли. Только тогда открывается ещё одно измерение, которое вне времени.

Дж. Кришнамурти,
март 1979

(250x70, 19Kb)

Медитации

Медитативный ум безмолвен. Это не то безмолвие, которое может постичь мысль; это не безмолвие тихого вечера; это такое безмолвие, когда мысль со всеми её образами, словами и восприятиями полностью прекратилась. Этот медитативный ум религиозный ум; это ум религии, которая не затронута церковью, храмами или религиозным пением.

Религиозный ум это взрыв любви. Именно такой любви не ведомы никакие разделения. Для неё далёкое рядом. Она не одно или многие, а скорее то состояние любви, в котором исчезает всякое разделение. Слова не в силах описать её, так же как они не в силах описать красоту. Только из этого безмолвия действует медитативный ум.

Медитация одно из величайших искусств в жизни, возможно величайшее, и ему просто невозможно обучиться ни у кого. В этом её красота. У неё нет никакой техники, и поэтому никто не может монополизировать её или претендовать на высшую авторитетность в медитации. Когда вы узнаёте о себе, наблюдаете себя, наблюдаете то, как вы ходите, как вы едите, что вы говорите, россказни, ненависть, зависть если вы осознаёте всё то, что внутри вас, без какого-либо выбора, тогда это часть медитации.

Поэтому медитация может иметь место тогда, когда вы сидите в автобусе или идёте по лесу, полном света и теней, или слушаете пение птиц, или смотрите на лицо вашей жены или ребёнка.

Любопытно, насколько медитация становится крайне важной; у неё нет конца, равно как у неё нет и начала. Она похожа на каплю дождя: в этой капле все потоки, великие реки, моря и водопады; эта капля питает землю и человека; без неё земля была бы пустыней. Без медитации сердце становится пустыней, пустырём.

Медитация это выяснение того, может ли мозг со всей его активностью, всеми его переживаниями быть абсолютно безмолвным. Без принуждения, потому что в момент принуждения имеется двойственность. Сущность, которая говорит "я хотела бы иметь изумительные переживания, и поэтому я должна принудить мой мозг быть безмолвным", никогда не сможет сделать этого. Но если вы начнёте исследовать, наблюдать и слушать все движения мысли, её обусловливание, её устремления, её страхи и её удовольствия, наблюдать за работой мозга, то вы будете видеть, что мозг становится чрезвычайно безмолвным; это безмолвие не сон, но нечто чрезвычайно активное и поэтому безмолвное. Большая динамо-машина, которая работает совершенно, едва ли порождает звук; шум возникает только при наличии трения.

Безмолвие и обширность идут рука об руку. Необъятность безмолвия это необъятность ума, в котором нет никакого центра.

Медитация это тяжёлая работа. Она требует наивысшей формы дисциплины не соответствия традиции, не имитации, не послушания, но дисциплины, которая приходит через постоянное осознание постоянное осознание не только связанных с вами вещей внешне, но также и внутренне. Поэтому медитация это не деятельность в изоляции, но действие в повседневной жизни, которое требует сотрудничества, чувствительности и разумности. Без закладывания фундамента праведной жизни медитация становится эскапизмом (побегом от реальности) и поэтому не имеет никакой ценности вообще. Праведная жизнь это не следование социальной этике, но свобода от зависти, жадности и стремления к власти качеств, все из которых порождают вражду. Свобода от них приходит не через деятельность воли, но через осознание этих качеств через самопознание. Без познавания действий высшего "Я" медитация становится чувственным возбуждением и поэтому практически не имеет смысла.

Всегда искать более широкие, более глубокие, трансцендентальные переживания это форма побега из фактической реальности "того, что есть", которая есть мы сами, наш собственный обусловленный ум. Ум, который осознаёт, разумный и свободный ум зачем ему нуждаться, зачем ему иметь какие-либо переживания вообще? Свет это свет; он не просит больше света.

Медитация одна из наиболее экстраординарных вещей, и если вы не знаете, что это такое, то вы похожи на слепого в мире ярких цветов, теней и двигающегося света. Это не интеллектуальная вещь, но когда сердце входит в ум, он обретает весьма отличное качество; тогда он воистину безграничен не только в своей способности думать и действовать эффективно, но также и в его восприятии пребывания в необъятном пространстве, где вы часть всего.

Медитация это движение любви. Это не любовь к одному или многим. Она подобна воде, которую любой может пить из любого кувшина, будь он золотой или глиняный; она неистощима. И при этом происходит одна специфическая вещь, которую не могут вызвать никакой наркотик или самогипноз; ум словно входит сам в себя, начиная с поверхности и проникая всё глубже и глубже туда, где глубина и высота уже теряют своё значение, и всякая форма измерения исчезает. В этом состоянии имеется совершенный покой не удовлетворённость, которая появляется в результате удовлетворения, но покой, который содержит в себе порядок, красоту и интенсивность. Всё это может быть уничтожено подобно тому, как вы можете уничтожить цветок, и всё же из-за самой его уязвимости оно неразрушимо. Этой медитации невозможно научиться ни у кого другого. Вы должны начать, не зная ничего о ней, и двигаться от невинности к невинности.

Почва, в которой может начать зарождаться медитативный ум, это почва повседневной жизни, борьбы, боли и мимолётной радости. Это должно начаться там и вызвать порядок, и оттуда двигаться бесконечно. Но если вы заинтересованы только в создании порядка, тогда этот самый порядок принесёт свои собственные ограничения, и ум будет его узником. Во всём этом движении вы должны так или иначе начать с другого конца, с другого берега, и не всегда быть обеспокоенными этим берегом или тем, как пересечь реку. Вы должны совершить прыжок в воду, не зная, как плавать. И красота медитации состоит в том, что вы никогда не знаете, где вы, куда вы идёте и какова окончательная цель.

Медитация это не что-то отличное от повседневной жизни; не уходите в угол комнаты помедитировать там в течение десяти минут, чтобы затем выйти оттуда и быть мясником как метафорически, так и фактически.

Если вы намереваетесь медитировать, это не будет медитация. Если вы намереваетесь быть хорошими, доброта никогда не расцветёт. Если вы взращиваете смирение, оно сойдёт на нет. Медитация это бриз, который приходит, когда вы оставляете окно открытым; но если вы намеренно держите окно открытым, намеренно приглашаете его прийти, он никогда не появится.

Медитация это не средство достижениия цели. Это одновременно и средство, и цель.

Насколько это экстраординарная вещь медитация! Если присутствует какой-либо вид принуждения, усилие сделать мысль соответствующей требованиям или подражающей чему-то, то медитация становится нудным и утомительным бременем. Желанное безмолвие перестаёт быть сияющим. Если это поиски видений и переживаний, тогда это приводит к иллюзиям и самогипнозу. Только в расцвете мысли и поэтому прекращении мысли медитация обретает значимость. Мысль может расцветать только в свободе, а не в вечно расширяющихся шаблонах знания. Знание может давать более новые переживания большего восприятия, но ум, который ищет переживания любого рода, это незрелый ум. Зрелость это свобода от всяких переживаний; она больше не находится ни под каким влиянием "быть или не быть".

Зрелость в медитации это освобождение ума от знания, ибо знание формирует и контролирует все переживания. Ум, который является светом для самого себя, не нуждается ни в каком переживании. Незрелость это тяга к большему и более обширному переживанию. Медитация это странствование через мир знания и освобождение от него для вступления в неизвестное.

Необходимо выяснить для себя, а не узнать через кого-то. У нас уже имеются авторитеты в лице учителей, спасителей и мастеров. Если вы действительно хотите узнать, что такое медитация, вы должны полностью оставить в стороне все мнения авторитетов.

Счастье и удовольствие вы можете купить на любом рынке за определённую цену, но блаженство вы не сможете купить ни для себя, ни для кого-то другого. Счастье и удовольствие связаны временем. Блаженство существует только в полной свободе. Удовольствие, как и счастье, вы можете искать и находить разными способами, но оно приходит и уходит. Блаженство это странное ощущение радости не имеет никакого повода и мотива. Вы просто не можете искать его. Когда оно присутствует, в зависимости от качества вашего ума, оно остаётся бесконечное, беспричинное, нечто неизмеримое временем. Медитация это не стремление к удовольствию или поиски счастья. Напротив, медитация это такое состояние ума, в котором нет никакого представления или формулировки, и поэтому в этом состоянии имеется полная свобода. Это блаженство приходит только к такому уму неискомое и незваное. Когда оно уже там, даже если вы живёте в мире со всем его шумом, удовольствием и жестокостью, они не будут затрагивать такой ум. Когда оно уже там, конфликт сходит на нет. Но прекращение конфликта не обязательно полная свобода. Медитация это движение ума в этой свободе. В этом взрыве блаженства глаза делаются невинными, и тогда любовь благословение.

Я не знаю, замечали ли вы когда-либо, что, когда вы уделяете всё внимание, наступает полное безмолвие. И в этом внимании нет никакой границы, нет никакого центра, такого как "я", которое осознаёт или внимательно. Это внимание, это безмолвие состояние медитации.

Мы почти никогда не прислушиваемся к звуку лая собаки, или крику ребёнка, или смеху проходящего мимо человека. Мы отделяем себя от всего, и затем из этой изоляции смотрим на все вещи и слушаем их. Именно это разделение крайне деструктивно, ибо в нём заключаются все конфликты и недоразумения. Если бы вы слушали звук колоколов в полном безмолвии, то вы бы парили на нём или скорее звук нёс бы вас через долину и над холмом. Красота этого чувствуется только тогда, когда вы и звук не отделены друг от друга, когда вы его часть. Медитация это прекращение разделённости, но ни в коей мере не воли или желания.

Медитация это не что-то отдельное от жизни; она сама сущность жизни, сама сущность повседневной жизни. Слышать перезвон колоколов, смех идущего со своей женой крестьянина, звук звонка велосипеда проезжающей мимо девочки: именно всю жизнь, а не только её фрагмент, открывает медитация.

Медитация это наблюдение "того, что есть" (происходящего) и выход за его пределы.

Восприятие без слова, которое без мысли, одно из наиболее странных явлений. Тогда восприятие гораздо острее, не только мозгом, но и всеми чувствами. Такое восприятие это не фрагментарное восприятие интеллекта, равно как оно не имеет отношения к эмоциям. Оно может быть названо полным восприятием, и оно часть медитации. Восприятие без воспринимающего в медитации это приобщение к высоте и глубине необъятного. Это восприятие совершенно отличается от наблюдения объекта без наблюдателя, потому что в восприятии медитации нет объекта и поэтому нет опыта. Медитация может иметь место, когда глаза открыты и медитатор окружён любыми объектами, но тогда эти объекты не имеют никакого значения вовсе. Человек видит их, но нет никакого процесса распознавания, что означает отсутствие переживания.

Какой смысл в такой медитации? В ней нет смысла; от неё нет пользы. Но в этой медитации есть движение великого экстаза, которое нельзя путать с удовольствием. Это экстаз, который даёт глазу, мозгу и сердцу качество невинности. Без наблюдения жизни как чего-то совершенно нового она рутина, скука и бессмыслица. Поэтому медитация имеет величайшее значение. Она открывает дверь в бесчисленное, неизмеримое.

Медитация никогда не бывает вовремя; время не может вызвать мутацию (превращение). Время может вызвать изменение, которое затем должно быть изменено снова, подобно всем реформам. Медитация, которая появляется из времени, всегда связывающая; в ней нет свободы, а без свободы всегда выбор (необходимость выбора в рамках ограничений в силу недоступности всего) и конфликт.

Мы должны изменить структуру нашего общества, его несправедливости, его ужасающую мораль, созданные им разделения между человеком и человеком, его войны, его катастрофическую нехватку привязанности и любви, которые разрушают мир. Если ваша медитация только лишь личный вопрос, вещь, которой наслаждаетесь вы лично, то это не медитация. Медитация подразумевает полное и радикальное изменение ума и сердца. Это возможно только тогда, когда имеется это экстраординарное чувство внутреннего безмолвия, и только это порождает религиозный ум. Этот ум знает, что священно.

Мы целенаправленно спрашиваем о том, можем ли вы и я прямо сейчас полностью измениться и вступить в совершенно иное измерение и это подразумевает медитацию. Медитация это нечто такое, что требует огромной разумности, чувствительности и способности вмещать в себя любовь и красоту, а не простое следование какой-то системе, изобретённой неким гуру.

Медитировать означает быть незапятнанным временем.

Медитация это не побег из мира; это не изолирующая деятельность самоограждения, но скорее постижение мира и его методов. Мир мало что может предложить, если не считать пищи, одежды, крова, и удовольствия с его огромными печалями.

Медитация это странствование прочь от этого мира. Человек должен быть совершенно посторонним, и тогда этот мир будет иметь значение, и красота небес и земли будет неизменной. Тогда любовь уже не просто удовольствие. В результате этого проистекают все действия, которые не обусловлены напряжённостью, противоречием, поиском самоутверждения или тщеславием власти.

Если вы преднамеренно занимаете ту или иную позицию по отношению к медитации, некое положение тела для медитации, то она становится некоей забавой, игрушкой ума. Если вы решаете выпутаться из замешательства и страдания жизни, то она становится переживанием воображения и это не медитация. Сознательный ум и бессознательный ум не должны принимать никакого участия в ней; они не должны даже осознавать степень протяжённости и красоту медитации если они осознают это, то вы можете с таким же успехом пойти купить какой-нибудь чувственный роман.

В полном внимании медитации нет ни познавания, ни осознавания, ни воспоминания о чём-то случавшемся. Время и мышление полностью приходят к концу, ибо они центр, который ограничивает собственное видение.

В момент света мысль угасает, и сознательное усилие переживать этот момент и воспоминание о нём это слово, которое было в прошлом. И слово никогда не в настоящем. В тот момент который не имеет времени запредельное и наивысшее (ultimate) пребывает прямо здесь и сейчас, но оно не имеет никакого символа, никакой личности, никакого бога.

Медитация это выяснение вопроса существования такой области, которая ещё не загрязнена известным.

Медитация это расцветание понимания. Понимание не находится внутри границ времени; время никогда не приносит понимание. Понимание не какой-то постепенный процесс, который будет собран по чуть-чуть, с заботой и терпением.

Понимание сейчас или никогда; оно разрушительная вспышка, а не "укрощённая" "бесхребетная" вещь; человек боится именно этого разрушения, и поэтому он избегает этого понимания, сознательно или бессознательно. Понимание может изменить ход жизни, образ мышления и действия; оно может быть приятным или нет, но понимание опасность для всех взаимоотношений. Без понимания страдание будет продолжаться. Страдание прекращается только через самоосознание, осознание каждой мысли и чувствования, каждого движения сознательного и того, которое скрыто. Медитация это понимание сознания, скрытого и открытого, и движения, которое находится за пределами всех мыслей и чувств.

Это утро было одно из тех прекрасных, которых никогда не было прежде. Солнце только всходило, и вы видели его между эвкалиптом и сосной. Оно было над водой, золотистое, отполированное такой свет существует только между горами и морем. Это было столь ясное утро, затаившее дыхание, полное того странного света, который человек видит не только глазами, но и сердцем. И когда вы видите его, небеса очень близки к земле, и вы исчезаете в этой красоте. Вы знаете, вам никогда не следует медитировать публично, или с кем-то другим, или в группе; вам следует медитировать только в одиночестве, в безмолвии ночи или в безмятежное раннее утро. Когда вы медитируете в одиночестве, это должно быть одиночество. Вы должны быть совершенно одни, не следуя системе, методу, повторяемым словам, не следуя определённой мысли и не формируя мысль согласно вашему желанию.

Это одиночество наступает, когда ум освобождается от мысли. Когда имеются влияния желания или вещей, за которыми следует ум, будь они в будущем или в прошлом, тогда нет одиночества. Только в необъятности настоящего наступает это одиночество. И затем в безмолвной тайне, в которой всякая коммуникация приходит к концу, в которой нет наблюдателя с его беспокойствами, с его глупыми страстями (аппетитами) и проблемами только тогда, в этом безмолвном одиночестве, медитация становится чем-то таким, что не может быть передано словами. Тогда медитация вечное движение.

Я не знаю, медитировали ли вы когда-либо, были ли вы когда-либо в одиночестве, одни, вдали от всего, от всех и каждого, от всякой мысли и устремления, были ли вы когда-либо в совершенном одиночестве, не изолированными, унесёнными не в какие-то причудливые грёзы или видения, но далеко прочь, так, что в вас самих нет ничего распознаваемого, ничего такого, до чего вы могли бы дотронуться мыслью или чувством, так далеко, что в этом полном одиночестве само безмолвие становится единственным цветком, единственным светом и безвременным качеством, которое неизмеримо мыслью. Только в такой медитации любовь находит своё существование. Не утруждайте себя её выражением; она будет проявлять себя сама. Не используйте её. Не пытайтесь применять её на практике; она будет действовать, и когда она действует, в её действии не будет ни сожаления, ни противоречия и ни единого из страданий и мук человека.

Поэтому медитируйте в одиночестве. Потеряйтесь. И не пытайтесь вспомнить, где вы были. Если вы попытаетесь вспомнить, это будет нечто мёртвое. И если вы цепляетесь за воспоминания об этом, то вы никогда не будете в одиночестве снова. Поэтому медитируйте в этом бесконечном одиночестве, в красоте той любви, в той невинности, в новом и тогда будет непреходящее блаженство.

Небо очень синее, того синего цвета, который появляется после дождя, и эти дожди приходят после многих месяцев засухи. После дождя небеса вымыты начисто, холмы радуются, и земля спокойна. И на каждом листе свет солнца, и сознание земли хорошо осознаваемо вами. Поэтому медитируйте в потаённой глубине вашего сердца и ума, где вы никогда не были прежде.

Медитация это не средство достижения окончательной цели; нет никакой окончательной цели, никакого достижения или прибытия; это движение во времени и вне времени. Каждая система, каждый метод привязывают мысль ко времени, но безвыборное осознавание каждой мысли и чувства, понимание их мотивов, их механизма, позволение им расцветать это начало медитации. Когда мысль и чувственное восприятие расцветают и отмирают, медитация становится движением вне времени. В этом движении экстаз; в полной пустоте любовь, и с любовью разрушение и созидание.

Медитация это свет в уме, который освещает путь для действия; и без этого света нет никакой любви.

Медитация это ни в коей мере не молитва. Молитва и мольба рождаются из жалости к самому себе. Вы молитесь, когда вы испытываете трудности, когда вы в горе; но когда вы испытываете счастье, радость, то нет никакой мольбы. Эта столь глубоко укоренившаяся в человеке жалость к себе корень разобщённости и отделённости. Это отделённое, или думающее о себе как об отделённом, постоянно ища отождествления с чем-то неотделённым, приносит только ещё больше отделённости и боли. Из этого замешательства и смятения человек взывает к небесам, или к своему мужу, или к некоторому божеству ума. Этот зов может найти какой-то ответ, но этот ответ будет эхом жалости к самому себе, в своей отделённости.

Повторение слов, молитв это самовнушение, самоогораживание и деструктивное действие. Изоляция мысли всегда находится в пределах области известного, и ответ на молитву этот ответ известного.

Медитация далека от этого. Мысль не может вступить в эту сферу; нет никакой разделённости, и поэтому нет никакого отождествления. Медитация происходит открыто; в ней нет места для секретности. Всё выставляется напоказ, ясно; и тогда есть красота любви.

Этим утром медитация имела качество небытия, полной пустоты времени и пространства. Это факт, а не представление или парадокс противостоящих друг другу предположений. Эта странная пустота обнаруживается, когда усыхает корень всех проблем. Этот корень мысль; мысль, которая разделяет и удерживает. В медитации ум фактически становится опустошённым от прошлого, хотя он может использовать прошлое как мысль. Это продолжается в течение дня, и ночной сон пустота вчерашнего дня, и поэтому ум соприкасается с тем, что вневременно.

Медитация это не просто контроль тела и мысли, равно как это и не система вдыхания и выдыхания. Тело должно быть неподвижным, здоровым и находиться без напряжения; чувствительность восприятия должна быть обострённой и поддерживаемой; и ум со всей его болтовнёй, беспокойствами и рысканьями должен прийти к концу. Необходимо начинать скорее не с организма, но с ума с его мнениями, предубеждениями и личным интересом, которые необходимо отслеживать. Когда ум здоровый, полный жизни и бодрый, тогда восприятие будет усиленным и чрезвычайно чувствительным. Тогда тело с его собственной природной разумностью, которая ещё не была испорчена привычкой и вкусом, будет функционировать так, как оно должно.

Таким образом, необходимо начинать с ума, а не с тела; с ума, который есть мышление и разнообразие проявлений мысли. Простое сосредоточение делает ум узким, ограниченным и раздражённым, но сосредоточение приходит естественным образом, когда осознаются пути мысли. Это осознавание приходит не от мыслителя, который выбирает и отказывается, который держится за что-то одно и отклоняет другое. Это осознавание безвыборное и одновременно внешнее и внутреннее; оно их слияние таким образом, что разделение между внешним и внутренним приходит к концу.

Мысль разрушает восприятие то восприятие, которое есть любовь. Мысль может предложить только удовольствие, и в поисках удовольствия любовь задвигается на задний план. Удовольствие приёма пищи и питья непрерывно проистекает из мысли, и в простом контроле или подавлении этого удовольствия, которое обусловлено мыслью, нет смысла; это только порождает различные формы конфликта и принуждения.

Мысль, которая есть материя, не может искать то, что находится вне времени, ибо мысль это память, и переживание в этой памяти столь же мертво, как лист прошлой осени.

При осознавании всего этого появляется внимание, которое не служит продуктом невнимания. Именно невнимание диктовало достовляющие удовольствие привычки тела и разбавляло интенсивность восприятия. Невнимание не может быть превращено во внимание. Осознавание невнимания это внимание.

Наблюдение всего этого комплексного процесса это медитация, и только благодаря ей наступает порядок в этом замешательстве. Этот порядок столь же абсолютен, как и порядок в математике, и из него проистекает действие немедленное выполнение. Порядок это не компоновка, проект и пропорция; они приходят гораздо позже. Порядок проистекает из ума, который не загромождён вещами мысли. Когда мысль безмолвна, тогда имеется пустота, которая и есть порядок.

Это была воистину изумительная река, широкая, глубокая, со множеством городов на её берегах, столь беззаботно свободная и всё же никогда не отказывающаяся от себя. На её берегах была вся жизнь, зелёные поля, леса, одиноко стоящие дома, смерть, любовь и разрушение; над ней были длинные широкие мосты, изящные и хорошо используемые. Другие реки и ручьи впадали в неё, но она была матерью всех рек, малых и больших. Она была вечно полноводной, всегда очищающей себя, и наблюдать её вечерами было благословением, со сгущающимся цветом облаков и её золотистыми водами. Но тоненький ручеёк очень далеко отсюда, среди тех гигантских скал, которые казались столь сосредоточенными на его порождении, был началом жизни, и её завершение было за пределами его берегов и морей.

Медитация была подобна той реке, но только у неё не было ни начала, ни завершения; она началась, и её завершение было её началом. Не было никакой причины, и её движение было её возобновлением. Она была всегда новой, она никогда не собиралась стареть; она никогда не пятналась, ибо у неё не имелось корней во времени. Хорошо медитировать без принуждения, не совершая никаких усилий, начиная с ручейка и выходя за пределы времени и пространства, куда мысль и восприятие не могут вступить, где нет переживания.

Медитация это полное высвобождение энергии.

В пространстве, которое мысль создаёт вокруг себя, нет любви. Это пространство отделяет людей друг от друга, и в результате этого появляется всё остальное борьба за существование, агония и страх. Медитация это прекращение этого пространства, прекращение "меня". Тогда отношения имеют совершенно иной смысл, поскольку в этом пространстве, которое не порождено мыслью, не существует никого другого, поскольку вы не существуете.

Тогда медитация это не гонка за тем или иным видением, сколь бы оно ни было освящено традицией. Скорее это бесконечное пространство, куда мысль не может вступить. Для нас это маленькое пространство, сделанное мыслью вокруг себя, которое есть "я", является чрезвычайно важным, ибо это всё, что ум знает, отождествляя себя со всем, что находится в этом пространстве. И страх несуществования рождается в этом пространстве. Но в медитации, когда это понимается, ум может вступать в такое измерение пространства, где действие это бездействие. Мы не знаем, что такое любовь, ибо в пространстве, созданном мыслью вокруг себя в форме "я", любовь это конфликт между "я" и "не-я". Этот конфликт, эта пытка это не любовь. Мысль само отрицание любви, и она не может вступить в то пространство, где нет "я". В этом пространстве пребывает то благословение, которое человек ищет и не может найти. Он ищет его внутри границ мысли, и мысль разрушает экстаз этого благословения.

Верования столь же не нужны, как и идеалы. Все они рассеивают энергию, которая необходима для следования за раскрытием реальности, "того, что есть". Верования, как и идеалы, это побег от реальности, и в этом бегстве нет конца страданию. Прекращение страдания это понимание реальности от мгновения к мгновению. Нет никакой системы или метода, который принесёт это понимание, его принесёт только безвыборное осознание реальности. Медитация по той или иной системе это избегание факта и реальности того, кто вы есть; гораздо важнее понять себя, постоянное изменение фактов о вас самих, чем медитировать с целью найти Бога, иметь видения, восприятия и другие формы развлечения.

Медитация в тот час была свободой, и она была подобна вхождению в неведомый мир красоты и безмолвия; это был мир без образа, символа или слова, без волн памяти. Любовь была смертью каждой минуты, и каждая смерть была возобновлением любви. Это не было привязанностью и не имело корней; это расцветало без причины и было пламенем, которое сжигало границы, эти тщательно выстроенные заборы сознания. Это была красота за пределами мысли и чувственного восприятия; это не было соединено на холсте, в словах или в мраморе. Медитация была радостью, и с ней пришло благословение.

Расцветание любви это медитация.

В медитации необходимо выяснить, имеется ли предел для знания и, таким образом, свобода от известного.

Ливень шёл всю ночь и весь день, и через овраги этот мутный поток впадал в море, делая его шоколадно-коричневым. Когда вы гуляли по берегу, волны были огромными, и они бились о берег с великолепным изгибом и силой. Вы шли против ветра, и внезапно вы осознали, что не было ничего между вами и небом, и эта открытость была небесами. Быть настолько полностью открытым, уязвимым для холмов, для моря и для человека это сама сущность медитации.

Не иметь никакого сопротивления, никаких внутренних барьеров по отношению к чему-либо, быть воистину свободным, полностью, от всех незначительных убеждений, принуждений и требований, со всеми их мелочными конфликтами и лицемерием, это идти по жизни с распростёртыми объятиями. И тем вечером, ступая по тому влажному песку, с чайками вокруг вас, вы испытывали экстраординарное чувство открытой свободы и великой красоты любви, которая была не внутри или вовне вас, но всюду.

Мы не осознаём, насколько важно быть свободными от ворчливо-ноющих удовольствий и их болей, чтобы ум оставался в одиночестве. Открыт только тот ум, который находится в совершенном одиночестве. Вы осознали всё это внезапно, словно сильный ветер пронёсся по земле и сквозь вас. Там были вы лишённые всего, пустые и поэтому совершенно открытые. Красота этого была не в слове или чувственном восприятии, но, казалось, была всюду около вас, в вас, над водой и в холмах. Это и есть медитация.

Медитация это не сосредоточение, которое является исключением, отключением, сопротивлением и поэтому конфликтом. Медитативный ум может сосредотачиваться, и в таком случае это не исключение и не сопротивление, но сосредоточенный ум не может медитировать.

В медитационном осознавании есть любовь, и любовь это не продукт систем, привычек или следования методу. Любовь не может взращиваться мыслью. Любовь, пожалуй, может появиться только в полном безмолвии, в том безмолвии, в котором медитатор полностью отсутствует; и ум может быть безмолвным только тогда, когда он осознаёт собственное движение в форме мысли и чувственного восприятия. Ни в коей мере нельзя осуждать наблюдение за этими движениями мысли и чувственного восприятия в стремлении понять их. Наблюдать таким образом это дисциплина, и такая дисциплина текучая и свободная, это не дисциплина подчинения.

Тем утром море было похоже на озеро или огромную реку без ряби и такое спокойное, что вы могли видеть отражения звёзд очень рано утром. Рассвет ещё не наступил, и таким образом звёзды, отражение утёса и далёкие огни города были видны на воде. И когда солнце взошло над горизонтом в безоблачном небе, оно сформировало золотую дорожку, и это было нечто дивное видеть, как свет Калифорнии наполняет землю, каждый лист и былинку.

Когда вы наблюдали, великая неподвижность вошла в вас. Сам мозг стал очень безмолвным, без какой-либо реакции, без движения, и было странно чувствовать эту огромную неподвижность. "Чувствовать" это не то слово. Качество того безмолвия, той неподвижности, чувствуется не мозгом; оно за пределами мозга. Мозг может задумать, сформулировать или сделать проект для будущего, но эта неподвижность пребывает вне его сферы, вне всякого воображения, вне всякого желания. Вы столь бездвижны, что ваше тело становится в полной мере частью земли, частью всего того, что бездвижно.

И когда тихий бриз пришёл с холмов, шевеля листьями, эта неподвижность, это экстраординарное качество безмолвия не было нарушено. Дом был между холмами и морем, с видом на море. И когда вы наблюдали море, столь в высшей степени бездвижное, вы воистину становились частью всего. Вы были всем. Вы были светом, и вы были красотой любви. Опять же, говорить "вы были частью всего" также неправильно: слово "вы" не подходит, потому что воистину вас там не было. Вы не существовали. Там была только та неподвижность, красота, экстраординарное чувство любви.

Слова "вы" и "я" разделяют вещи. Но это разделение не существует в том непривычном безмолвии и бездвижности. И когда вы наблюдали из окна, пространство и время казались пришедшими к концу, и пространство, которое разделяет, не имело реальности. Тот лист, тот эвкалипт и та сияющая синяя вода не были отличными от вас.

Медитация действительно очень проста. Мы усложняем её. Мы плетём паутину представлений вокруг неё что она такое и чем она не является. Но она не относится ни к одной из этих вещей. Поскольку она столь неимоверно простая, она ускользает от нас, потому что наши умы столь усложнённые, столь ветхие и основанные на времени. И этот ум диктует сердцу его деятельность, и тогда начинаются напасти. Но медитация приходит естественно, с дивной непринуждённостью, когда вы идёте по песку, или выглядываете из вашего окна, или смотрите на эти изумительные холмы, опалённые солнцем прошлого лета. Почему мы столь терзаемые люди, со слезами на наших глазах и притворным смехом на губах? Если бы вы могли гулять в одиночестве по этим холмам, или в лесу, или по долгому берегу из белого песка, в том одиночестве вы бы познали, что такое медитация.

Экстаз одиночества наступает, когда вы не боитесь быть одни, когда вы больше не принадлежите этому миру и не привязаны ни к чему. И тогда, подобно этому рассвету, который наступил этим утром, он приходит безмолвно и формирует золотую дорожку в самой бездвижности, которая была вначале, которая есть теперь, и которая всегда будет там.

Медитация это движение в неведомое и движение неведомого. Вас там нет, только движение. Вы слишком мелкие или слишком большие для этого движения. Оно не имеет ничего позади себя или перед собой. Это та энергия, которую мысль-материя не могут затронуть. Мысль это извращение, ибо она продукт вчерашнего; она поймана в тенёта столетий, и поэтому она запутанная, неясная. Что бы вы ни делали, известное не может дотянуться до неизвестного. Медитация это умирание для известного.

Медитация ума, который совершенно безмолвен, это то благословение, в поисках которого человек находится всегда. В этом безмолвии присутствует всякое качество безмолвия.

Когда вы заложили фундамент добродетели, что является неотъемлемым требованием взаимоотношений, тогда возникает это качество любви и угасания, которое является всей жизнью; тогда ум становится необычайно безмолвным, безмолвным естественным образом, не сделанным безмолвным через подавление, дисциплину и контроль, и это безмолвие чрезвычайно богатое и насыщенное.

За пределами этого безмолвия бесполезны любые слова и описания. Тогда ум не исследует абсолют, поскольку он не нуждается в этом, ибо в этом безмолвии есть то, которое есть. И всё это благословение медитации.

После дождей холмы были великолепными. Они всё ещё были коричневыми из-за летнего солнца, но скоро появится вся зелень. Дожди были весьма сильными, и красота этих холмов была неописуемой. Небо всё ещё было затянуто тучами, и в воздухе был запах сумаха, шалфея и эвкалипта. Это было чудесно быть среди них, и необычайная неподвижность овладевала вами. В отличие от моря, которое лежало далеко внизу под вами, эти холмы были совершенно бездвижными. Когда вы наблюдали и смотрели вокруг, вы оставили всё внизу в том домике вашу одежду, ваши мысли и странные образы жизни. Здесь вы путешествовали налегке, без каких-либо мыслей, без какого-либо бремени и с чувством совершенной пустоты и красоты. Зелёные кустарники скоро станут ещё более зелёными, и через несколько недель от них будет исходить ещё более сильный запах. Перепёлки кричали, и несколько из них пролетело над вами. Не осознавая этого, ум был в состоянии медитации, в которой любовь расцветала. В конце концов, только из почвы медитации может появиться на свет этот цветок. Это было воистину чрезвычайно изумительным, и, странным образом, это всю ночь преследовало вас, и когда вы проснулись, задолго до рассвета, это всё ещё было в вашем сердце с его невероятной радостью, совершенно беспричинной. Это было там, беспричинное и совершенно упоительное. Это могло оставаться там на всём протяжении дня без какой-либо вашей просьбы или приглашения оставаться с вами.

Там, на ароматной веранде, когда до рассвета всё ещё было далеко, и деревья всё ещё были безмолвными, красота была сущностью этого. Но эта сущность не переживаема; переживание должно прекратиться, ибо переживание только усиливает известное. Известное никогда не сущность. Медитация это никогда не дальнейшее переживание; она не только прекращение переживания, которое является ответом на вызов, будь он большой или маленький, но она открывание двери в сущность, открывание двери печи, огонь которой разрушает полностью, не оставляя никакой золы; не остаётся никаких остатков. Мы остатки, говорящие "да" многих тысяч вчерашних дней, непрерывный ряд бесконечных воспоминаний, выбора и отчаяния. Большое "Я" и маленькое "я" это шаблон существования, и существование это мысль, и мысль это существование, с никогда не прекращающимся страданием. В пламени медитации мысль прекращается, и с ней прекращается чувственное восприятие, ибо ни одно из них не является любовью. Без любви нет сущности; без неё только зола, на которой базируется наше существование. Любовь проистекает из пустоты.

Медитация это деятельность безмолвия.

У медитации нет ни начала, ни конца; в ней нет ни достижения, ни неудачи, никакого накопления и никакой отречённости; это движение без завершённости, и поэтому оно вне и выше времени и пространства. Её переживание это её отрицание, поскольку переживающий привязан ко времени и месту, памяти и узнаванию. Основа истинной медитации то бездеятельное осознавание, которое является полной свободой от авторитетности и амбиции, зависти и страха. Медитация не имеет никакого смысла, никакого значение вообще без этой свободы, без самопознания; пока есть выбор, нет никакого самопознания. Выбор подразумевает конфликт, который препятствует пониманию "того, что есть". Блуждание в чём-то воображаемом, в каких-то романтических верованиях это не медитация; мозг должен снять с себя все мифы, иллюзии и безопасности, и принять реальность их ошибочности. Нет никакого отвлечения; всё находится в движении медитации. Цветок это форма, аромат, цвет и красота, которые составляют его как целое. Разорвите его на части фактически или устно, и тогда нет никакого цветка, только воспоминание того, что было, которое никогда уже не будет цветком. Медитация это весь цветок со всей его красотой, увядающий и живой.

Медитация это свобода от мысли и движение в экстазе истины.

Было так тихо очень рано утром, и ни одна птица или лист не издавали ни звука. Медитация, которая началась в неведомых глубинах и продолжалась с увеличивающейся интенсивностью и размахом, сделала мозг полностью безмолвным, выкапывая глубины мысли, выкорчёвывая чувственные переживания, освобождая мозг от известного и его тени. Это была операция, но при этом не было никакого оператора, никакого хирурга; она продолжалась подобно тому, как хирург работает над раком, вырезая каждую ткань, которая была поражена раковой опухолью, чтобы эта порча не распространилась дальше. Она продолжалась, эта медитация, в течение часа под наблюдением. И это была медитация без медитатора. Медитатор сталкивается со своими глупостями и тщеславием, амбициями и жадностью. Медитатор это мысль, лелеемая в этих конфликтах и ранах, и мысль в медитации должна полностью прекратиться. Это основа медитации.

Медитировать означает выходить за пределы времени. Время это расстояние, которое мысль проходит в своих достижениях. Это путешествие всегда происходит по старому пути, покрытому новым покрытием, с новыми достопримечательностями, но это всегда одна и та же дорога, ведущая в никуда, не считая боли и страданий.

Только тогда, когда ум превосходит время, истина перестаёт быть абстракцией. Тогда блаженство это не некое представление, получаемое в результате наслаждения, но реальность, которая не вербальная.

Освобождение ума от времени это безмолвие истины, и наблюдение этого деяние; поэтому нет никакого разделения между наблюдением и деянием. В интервале между наблюдением и деянием рождается конфликт, страдание и замешательство. Не имеющее времени вечное.

Рассвет наступал медленно; звёзды всё ещё сверкали, и деревья всё ещё были погружены в себя; ни одна птица не издавала ни звука даже маленькие совы, которые носились ночью от дерева к дереву. Было странным образом тихо, не считая рокота моря. Пахло многими цветами, гниющими листьями и сырой землёй; воздух был совершенно неподвижным, и этот запах был всюду. Земля ждала рассвета и наступающего дня; было предвкушение, терпение и странная неподвижность. Медитация продолжалась с этой неподвижностью, и эта неподвижность была любовью; это не была любовь к чему-то или к кому-то, образ и символ, слово и картины. Это была просто любовь, без сентиментальности, без чувственного восприятия. Это было нечто цельное само по себе, нагое, интенсивное, без корня и направления. Звук той далёкой птицы был той любовью; оно было направлением и расстоянием; оно было там без времени и слова. Это не была эмоция, которая исчезает, и которая жестокая; можно заменить на что-то другое символ или слово, но не это. Будучи нагим, оно было предельно уязвимым и поэтому неразрушимым. Оно обладало недоступной силой этой непохожести, непостижимого, которое проникало через деревья и за пределы моря. Медитация была звуком той птицы, выкрикивающей из пустоты и рокота моря, громыхающего у берега. Любовь может быть только в предельной пустоте. Нарождающийся рассвет появлялся вдали на горизонте, и тёмные деревья были ещё более тёмными и насыщенными. В медитации нет повторения, непрерывности привычки; в ней смерть всего известного и расцветание неизвестного. Звёзды уже исчезали, и облака пробуждались восходящим солнцем.

Медитация это состояние ума, который смотрит на всё с полным вниманием, полностью, а не только частично.

Медитация разрушение безопасности, и в медитации имеется великая красота не красота вещей, которые были составлены вместе человеком или природой, но красота безмолвия. Это безмолвие пустота, в которой и из которой все вещи проистекают и обретают своё существование. Оно непостижимо; интеллект и чувственное восприятие не могут пробиться к нему; нет никакого пути к нему, и метод его достижения изобретение жадного мозга. Все пути и средства вычисления "я" должны быть разрушены полностью; всякое продвижение вперёд или назад во времени должно закончиться, без "завтра". Медитация это разрушение; она опасность для тех, кто желает жить поверхностно и вести образ жизни воображения и мифа.

Смерть, которую вызывает медитация, это бессмертие нового.

Это нечто наиболее изумительное, если вы случайно оказываетесь в этом состоянии. Я могу входить в него, но описание это не описываемое. Вы сами должны изучать всё это, смотря на самих себя никакая книга, никакой учитель не может преподавать вам об этом. Не зависьте ни от кого, не вступайте в духовные организации; каждый должен изучить всё это из себя. И там ум обнаружит невероятные вещи. Но для этого не должно быть никакой фрагментации, и из этого проистекает огромная стабильность, стремительность и подвижность. Для такого ума не существует времени, и в результате жизнь имеет совершенно иное значение.

Любой авторитетный источник в области медитации это само её опровержение. В медитации нет места всякому знанию, понятиям и примерам. Полное устранение медитатора, переживающего, мыслителя это сама сущность медитации. Эта свобода ежедневный акт медитации. Наблюдатель это прошлое, его фундамент время, его мысли, образы и тени связаны временем. Знание время, и свобода от известного расцвет медитации. Следовать за чем-то иным, примером или словом этого, означает изгонять истину.

Только в зеркале отношений вы видите лицо "того, что есть". Зрящий зримое. Без порядка, который приносит добродетель, медитация и бесконечные утверждения других не имеют никакого значения вообще; они совершенно неуместны. У истины нет традиции, её не получишь на тарелочке из рук в руки.

Не усложняйте медитацию; она воистину очень проста, и из-за своей простоты она очень утончённая. Её утончённость ускользнёт от ума, если ум будет подходить к ней со всеми видами причудливых и романтических представлений. Медитация, воистину, это проникновение в неведомое, и поэтому известное, память, опыт и знание, которые ум обрёл в течение дня, или в течение тысячи дней, должны прекратиться. Ибо только свободный ум может проникнуть в самое сердце неизмеримого. Поэтому медитация это и проникновение, и прекращение вчерашнего.

Напасти начинаются, когда мы спрашиваем о том, как прекратить вчерашнее. В действительности здесь нет "как". "Как" подразумевает некий метод, систему, и именно этот самый метод и система обусловили ум. Просто узрите истину этого. Свобода необходима, а не то, "как" быть свободным. "Как быть свободным" только порабощает вас.

Если вам неведомы значение и красота медитации, вы не знаете о жизни ничего. Вы можете обладать новейшим автомобилем, вы можете быть в состоянии свободно путешествовать по всему миру, но если вам неведомы подлинная красота, свобода и радость медитации, то вы упускаете большую часть жизни. Но это не заставляет вас сказать: "Я должен учиться медитировать". Это возникает естественным образом. Исследующий ум должен неизбежно прийти к этому; осознанный ум, наблюдающий "то, что есть" сам по себе, это самопостигающий ум, самосознающий.

Вы можете сидеть в правильном положении с прямой спиной, дыша правильно, выполняя пранаяму и всё такое прочее в течение следующих десяти тысяч лет, и вы ни в коей мере не приблизитесь к постижению того, что такое истина, ибо вы ещё не постигли себя вовсе, не постигли то, как вы думаете, то, как вы живёте. Вы не прекратили своё страдание, и вы хотите обрести просветление. Вы можете выполнять все виды вывертов и поворотов со своим телом, и на вид это очаровывает людей, потому что они полагают, что это должно давать некую энергию, некий престиж. В то же время все эти энергии подобны свечам на солнце; они походят на свет свечи в сиянии яркого солнца.

Чтобы понять, что такое медитация, необходимо заложить фундамент праведного поведения. Без такого фундамента медитация фактически форма самогипноза; не будучи свободной от гнева, ревности, зависти, жадности, стяжательства, ненависти, соперничества и желания к успеху, без всех нравственных и приличных форм того, что считается праведным, без закладывания правильного фундамента, без фактического повседневного образа жизни, свободного от искажения личными страхами, беспокойствами, жадностью и так далее, медитация имеет очень маленькое значение.

Медитация подразумевает такой уровень ума, на котором он может уделять полное внимание следовательно, это ум, который может быть совершенно безмолвным. Ум всегда болтает, всегда разговаривает или сам с собой, внутри себя, или же с кем-то; он всегда в движении. Как может такой ум, который вечно болтает, воспринимать что-либо? Только такой ум, который полностью внимателен, имеет всю энергию, чтобы наблюдать, ибо вы нуждаетесь в огромной энергии для наблюдения. Религиозные монахи и другие личности говорят, что вы не должны растрачивать энергию впустую; поэтому никакого секса, если вы хотите стать святым. И когда вы обращаетесь к целибату и даёте обет безбрачия, в вас происходит сумятица и переполох, поскольку вы отвергаете весь биологический организм, и при этом имеет место ненужная трата энергии вы боретесь, боретесь, боретесь. Или же вы впадаете в другую крайность потакаете себе, что является другой формой напрасной траты энергии. В то же время, если вы внимательны, то это величайшая форма всего суммирования энергии. Это означает интенсивность, страсть, и вы не можете быть страстными, если вы растрачиваете энергию впустую. Без какого-либо усилия ум может стать совершенно безмолвным и поэтому наполненным энергией без какого-либо искажения.

Медитация изумительная вещь, если вам ведомо значение ума, который "в медитации", а не то, "как медитировать". Мы увидим, чем медитация не является, и тогда мы узнаем, что такое медитация. Через отрицание вы наталкиваетесь на позитивное, но если вы следуете за позитивным, это заводит вас в тупик. Мы говорим, что медитация это не практика какой-либо системы. Машины могут делать это. Поэтому системы не могут раскрыть эту красоту, эту глубину и эту изумительную вещь, называемую медитацией.

Медитация это не повторение определённого слова, не переживание некоего видения и не взращивание молчания. Бусина чёток и слово утихомиривают болтающий ум, но это форма самогипноза. С таким же успехом вы могли бы принять пилюлю.

Медитация это не завёртывание себя в том или ином шаблоне мысли, в очаровании удовольствия. У медитации нет начала, и поэтому у неё нет конца.

Если вы скажете "сегодня я начну управлять моими мыслями, спокойно сидеть в позе для медитации, дышать регулярно", то вы оказываетесь пойманными в ловушке самообмана. Медитация не означает быть поглощённым той или иной грандиозной идеей или образом; это успокаивает только на очень короткое время, подобно тому, как поглощённый игрушкой ребёнок успокаивается на какое-то время, и как только игрушка перестаёт представлять интерес, неугомонность и проделки начинаются снова. Медитация это не следование по какому-то незримому пути, приводящему к некоему воображаемому блаженству. Медитативный ум видит, наблюдает, слушает, без слова, без комментария, без мнения, внимательный к движению жизни во всех его взаимоотношениях в течение дня. И ночью, когда весь организм отдыхает, у медитативного ума нет снов, ибо он был ясно сознающим и бодрствующим весь день. Только ленивый и вялый видит сны, только полусонный нуждается в намёках его собственных состояний. Но когда ум наблюдает, слушает движение жизни, внешнее и внутреннее, для такого ума наступает безмолвие, которое не соединено с мыслью.

Это не некое безмолвие, которое наблюдатель может переживать. Если он действительно переживает и осознаёт его, это больше не безмолвие. Безмолвие медитативного ума не находится в пределах границ осознания, поскольку у этого безмолвия нет никакой границы. Есть только безмолвие, в котором пространство разделения прекращается.

Если я медитирую и продолжаю с тем, что я уже узнал, с тем, что я уже знаю, то я живу в прошлом, в пределах области моей обусловленности. В этом нет никакой свободы. Я могу украсить тюрьму, в которой я живу, я могу делать все виды вещей в той тюрьме, но при этом всё ещё имеется ограничение, барьер. Поэтому ум должен узнать, могут ли клетки мозга, которые развивались тысячелетиями, быть совершенно безмолвными, и реагировать на то измерение, которое им неведомо. И это означает: может ли ум быть совершенно неподвижным?

Роль медитации состоит в полном устранении всякого конфликта внутренне и, поэтому, внешне.

Медитация подразумевает ум, который столь удивительно ясный, что всякая форма самообмана прекращается. Можно обманывать себя бесконечно; и обычно медитация так называемая это форма самогипноза: наблюдение видений согласно вашей обусловленности. Это так просто: если вы христианин, вы будете видеть вашего Христа; если вы индус, вы будете видеть вашего Кришну, или любого из неисчислимого множества богов. Но медитация не относится ни к чему из вышеперечисленного. Медитация это абсолютная неподвижность ума, абсолютное безмолвие мозга.

Фундамент для медитации должен закладываться в повседневной жизни, в том, как человек ведёт себя, в том, как он думает. Нельзя быть насильственным и медитировать; в этом нет смысла. Если имеется, в психологическом отношении, какой-нибудь вид страха, то очевидно, что медитация это эскапизм, стремление уйти от действительности. Для неподвижности ума, его полного безмолвия требуется экстраординарная дисциплина; не дисциплина подавления, соответствия или следования той или иной власти, но та дисциплина или обучение, которое имеет место в течение дня, в отношении каждого движения мысли. В таком случае ум обладает религиозным качеством единства. Из этого может проистекать деятельность, которая не будет противоречивой.

Любопытная часть медитации состоит в том, что событие не превращается в переживание. Оно там, как новая звезда в небесах, без памяти, захватывающей и удерживающей её, без привычного процесса узнавания и реагирования в терминах симпатий и антипатий. Наш поиск всегда направлен вовне; ищущий любое переживание ум направлен вовне. Направленное внутрь движение это не поиск вовсе; это восприятие. Реакция это всегда повторение, ибо она приходит всегда из одного и того же банка памяти.

Весь текст читать тут

Рубрики:

техники развития